«Докатилась» или «Отдыхать Вам надо, товарищ майор» (с) из к/ф «Гений»

Начну сразу с главного, с вывода: с вами это тоже может случиться, если не будете вовремя отдыхать! 🙂

Преамбула.

Жили надо мной соседи.

Их все, скажем прямо, не очень любили, потому что соседи были «с особенностями».

Он вроде как музыкант. А в промежутках прибухивал. Или наоборот — я деталей не знаю. Но, в общем, образ жизни их был прост и незатейлив: неделю они работают, точнее, она работает, он стучит в барабаны. В пятницу и субботу у них концертная программа. В репертуаре — «Ланфрен Ланфра», «Городские цветы», «Всё пройдет» и что-то еще. Фальшивили жутко, но пели «с душой», по-честному, «на разрыв аорты», так сказать — а я, как личность с тонкой душевной организацией, честность и искренность ценю. А усердие и самоотдачу — тем более. Это продолжалось где-то до 3 ночи по пятницам и субботам, пели в кухне.

Потом у нас по программе был секс. Точнее, у них, я — в болельщиках. Уже не в кухне, в спальне, под которой я сплю. Точнее, должен был быть секс, но в процессе что-то (или кто-то) падало с кровати на самом интересном месте. Это меня всегда расстраивало, и я переживала и пыталась угадать, кто же остался «без сладкого». Так, в переживаниях, и засыпала, сжимая пальцы в кулачок «на будущее», с мыслями «пусть у них все получится».

В воскресенье днем они сначала спали, потом ругались, ругались сильно и громко, опять что-то падало, кричало и бегало по всей квартире — видимо, пытаясь увернуться от карающего меча правосудия, но вечером — спать. Потому что утром в понедельник ей на работу, а ему — бить в барабаны. Музыкант же.

Иногда он, видимо, уходил бить в барабаны куда-то в другое место, потому что начинала страшно выть их собака, оставаясь в одиночестве. Это раздражало всех соседей, но не меня. В этом «ужасном вое», как считали мои приземленные соседи, я, как личность с тонкой душевной организацией, слышала Вселенскую тоску, скорбь о несправедливости и бренности этого мира и боль об одиночестве души. И потому всем сердцем сопереживала псу, временами едва сдерживаясь, чтобы не подпеть с ним дуэтом — из опасения, что соседи совсем разнервничаются, а я не люблю, когда люди нервничают.

Собственно, все. Никаких проблем у меня с ними не было, хотя моя квартира прямо под их квартирой. Единственный раз, когда моя нервная система дала сбой — это когда 2 года назад он после попойки уснул, а в этот момент случился запуск отопительной системы, у него прорвало и он затопил 4 этажа вниз в двух подъездах, потому что 45 минут его не могли разбудить, чтобы попасть в квартиру и перекрыть вентили. Моя квартира приняла на себя главный удар. Вся моя квартира под ремонт, уцелели только стратегические объекты: ванная, туалет и, самое главное — кухня. Это внесло некоторый налет обиды в наши отношения. Но они об этом не знали — как адепт йоги и психолог я неустанно работала над своим чувством обиды и успокаивала себя тем, что в пятницу Боярский споет мне, что «Всёёёёё пройдёёёёёёёт». Точнее, споет сосед, конечно, но как будто Боярский — он авторитетнее, у него большая шляпа.

И вот они переехали, и вместо них поселились новые соседи. Сначала они делали ремонт месяцев 5, делали его вечерами после работы и в выходные. Сверлили, стучали, тарахтели и так далее. Я к этому отношусь спокойно, потому что ну когда еще делать. Не все живут в свободном полете как я, и могут делать ремонт только вечером, после работы, и в выходные.

И вот они его сделали и переехали окончательно. И тут началось. В спальне, где я сплю, точнее над моей спальней, еженощно, примерно с 23 до 1 ночи — грохот, скачки, лай собачки и так далее. Грохот такой, как будто они что-то кидают собачке, она бежит, поднимает, роняет, лает, визжит и прочее. Я терпела долго, но в какой-то момент уже просто не выдержала — в другое время мне было бы все равно, но сейчас у меня период тот еще, я истощена и сплю и так очень мало, а тут еще и это. В один прекрасный день, точнее, ночь, поднимаюсь, прямо в час ночи, в чем была, так сказать, накинув на себя халат, и звоню в дверь.

За дверью вопрос:

— Кто?

— Соседка снизу.

Открывает женщина.

Я:

— У вас совесть есть?

Глаза навыкат:

— А что???

— Да ничего, меня просто подзадолбало каждую ночь слушать ваш грохот, скачки, лай собаки…

Глаза совсем выкатились:

— Да вы чтооооооо?????????????!!!!!!!!!!!!! (много, очень много восклицательных и вопросительных знаков) Это не мы! Мы вообще спим, Вы нас разбудили.

Я стою, пытаясь осознать происходящее. Женщина продолжает:

— Это соседи сверху, знаете! Нас это тоже беспокоит.

Я стою и понимаю, что я зависла. Как старый компьютер. Просто зависла и всё. В этот момент я осознаю, какая же я беспомощная перед лицом лжи. Я, человек, которого сложно чем-то испугать, который способен спокойно реагировать на пожар, землетрясение, войну, кровь, смерть, который, не моргнув глазом, может пойти в атаку на танк, если надо — я абсолютно беспомощна перед лицом лжи.

Эта женщина смотрит мне в глаза, и, видимо, ей даже в голову не приходит простая мысль о том, что я в состоянии соотнести и понять, откуда идет звук, что он появился после их переезда, что у соседей выше просто нет собаки, и что живут они уже лет 8 и никакого шума раньше не было. Эта женщина даже не осознает, что, в конце концов, я тупо могу сейчас подняться этажом выше и сообщить соседям, что они всех достали. В час ночи. И что глава того семейства, человек с простой жизненной философией, крепкий молодой темпераментный мужчина, «косая сажень в плечах», может просто не согласиться с предложенной концепцией, немного расстроиться и набить рыло тому, кто на него клевещет, тем более в час ночи.

Я стою и понимаю, что даже не могу ничего сказать. Это то, к чему я не готова и с чем не знаю, как справляться: наглая ложь, прямо в глаза (да еще широко открывает, так искренне).

— Вы меня совсем за дуру считаете? — всё, что я смогла выдавить из себя. — Ничего, что до вас этого не было и что соседи живут здесь уже давно, и почему-то раньше не шумели. И собаки у них нет.

— А, ну собачка наша, да. А вы где спите? В какой комнате?

Я, все еще в трансе, отвечаю ей, что в дальней спальне. Вместо того, чтобы популярно объяснить ей, что я могу спать даже в туалете, это не ее собачье дело, её дело — соблюдать ночью «правила социалистического общежития».

Она еще что-то щебечет, продолжая широко раскрывать глаза, я разворачиваюсь и ухожу. Собака с этой минуты лаять и бегать по ночам перестала.

Проходит несколько дней, я забываю всё это, не рефлексирую.

Через несколько дней я встречаю в подъезде мужчину с сумками с продуктами, понимаю, что вижу его впервые, раньше его не было. В лифте он нажимает этаж выше моего, и я понимаю, что он как раз из той квартиры. Спрашиваю (спокойно, дружелюбно, без «наезда»):

— А вы не из такой-то квартиры?

— Да, а что?

Я так же спокойно, так же миролюбиво, просто по-человечески ему говорю:

— Можно вас попросить ночью не шуметь так сильно? Очень шумно. Я спокойно всегда к этому отношусь, но каждую ночь сложно терпеть.

— А что за шум?

Он смотрит на меня свысока — рост его явно около 2 м, огромный, большой, широкий, габаритами с мой одежный шкаф — заполнил собой практически весь лифт. Смотрит так, как будто правда не понимает, о чем я толкую.

— Ну, у вас собака скачет и лает, какой-то грохот в спальне непонятный…

Я не успеваю докончить фразу.

— Это не у нас. Это выше.

Тут моё миролюбие закончилось, я понимаю, что второй раз терпеть эту ложь в лицо я не буду.

Говорю всё еще спокойным тоном, но уже решительно:

— Послушайте, соседи этажом выше живут тут давно и никогда не шумели. И собаки у них нет.

Мужчина-шкаф, продолжая смотреть на меня свысока, намеревается завершить свой бредовый рассказ о том, какие негодяи соседи сверху.

Я обрываю:

— Послушайте, я по-человечески попросила вас не шуметь. Если вы можете что-то с этим сделать — сделайте, пожалуйста. Если нет — разговор будет уже другой, и не со мной.

Выхожу из лифта, захожу в квартиру, через полминуты слышу, как он возмущенно рассказывает жене про нашу встречу, они оба возмущаются, минут 5 идет бурное обсуждение на повышенных тонах.

Через часа 4, уже ближе к вечеру, звонок в дверь. Я была вымотана за день, да и вообще за этот период, у меня случился очередной трэш, я полдня моталась в попытке решить ситуацию, устала, расстроена, да еще ночами не высыпаюсь уже сколько — легла отдохнуть. Открывать дверь не собиралась, тем более я поняла, что это они, мои чудесные соседи. Сил на контакт не было вообще.

Звонят. Я не открываю.

Звонят. Настойчиво, не отпуская звонок. У меня звонок — Винни Пух, который говорит «Сова, открывай, медведь пришел» — уже охрип и путается в словах.

Я не открываю. Думаю: «Ну, закончится же это. Люди поймут, что дома никого нет и уйдут».

Звонят. Вдобавок начинают колотить кулаками в дверь. У меня дверь бронебойная, тяжелая, но даже это не спасает — колотят так, что сейчас либо кулаки в хлам, либо дверь.

Я начинаю думать — может не они, может снизу соседка, может где прорвало трубу и заливает? Встаю, включаю свет, прохожу по квартире — все нормально.

Звонят и колотят.

Это уже минуты 4 прошло.

Я залезаю в вотсап, отвечаю на какие-то сообщения — коротаю время (ну, думаю, вечно же это не может продолжаться). Так проходит еще несколько минут.

Звонят и колотят.

Нервы у меня не железные, как оказалось.

Открываю.

Стоят трое. На заднем плане — мужчина-шкаф, ближе — его благоверная, а на линии фронта — какая-то тетка в наморднике, в смысле в маске:

— НУ НАКОНЕЦ-ТО!!! — говорит этот персонаж интонацией и с манерами жены Бунша из фильма «Иван Васильевич меняет профессию» в том эпизоде, где они звонят в дверь Шурику и, дотянувшись до дверного глазка, что-то там кричат.

То есть по мнению этой команды, ненормальным является то, что я, в своей собственной квартире, не хочу кому-то открывать дверь, а не то, что они уже минут 7 звонят и колотят.

Я собираю в кулак всё своё самообладание:

— Слушаю вас.

— Ой, ну выйдите за порог! Нам надо поговорить.

Я осталась стоять. Поняв, что я не собираюсь больше выполнять их «команды», тетка рывком снимает с себя намордник и начинает:

— Я живу этажом ниже вас. Это — мои очень хорошие знакомые. Я пустила их пожить в ту квартиру, которая над вами. Я — ответственный квартиросъемщик…

На словах про квартиросъемщика я поняла что да, я точно на съемках фильма «Иван Васильевич. 40 лет спустя», а это — это точно жена Бунша, не иначе. И похожа даже — маленькая, толстая, крашеная перекисью, с тонной косметики на лице, мимика и манера жестов при разговоре такие же.

Начинается какая-то ахинея со словами «Да вы понимаете, это КУЛЬТУРНЫЕ ЛЮДИ! Тут жил алкаш! Он на барабанах играл! Собака у них выла! А это — культурные люди! Я их пустила пожить! Участковый всё знает!» и прочий бред, в который мне погрузиться сложно, несмотря на всю свою искреннюю любовь к фильму «Иван Васильевич меняет профессию».

Дождавшись паузы в ее словесном поносе, я вставляю, что «алкаш» буянил по ночам только 2 раза в неделю — пятницу и субботу, а в остальное время буянил днем — меня это не беспокоит. Днем делайте всё что хотите, меня волнует возможность спать ночью. Не надо ночами устраивать дебош и скакать всем табором по моей голове…

Её бред продолжается, опять история про соседей сверху, я уже злюсь:

— А вы не думаете о том, что я сейчас могу просто пойти к этому соседу и рассказать ему о том, что вы наговариваете на него, и он вас просто может покрошить в мелкий винегрет?

— А что вы угрожаете?

— Я пока не угрожаю, я вам вопрос задаю.

Голос мужчины-шкафа с галерки:

— ДА ОНА ПЬЯНАЯ!

Опс. Пока моя челюсть безвольно стукнулась об пол, «шкаф» продолжил:

— Да я с тобой в лифте ехал! От тебя несет!

Я стою и пытаюсь понять, кто сейчас больше унижен — я, женщина (которая к тому же уже 13 лет вообще не употребляет никакой алкоголь), или он, мужчина, говорящий это, произносящий это в адрес женщины, да еще в присутствии своей собственной жены, и левой тетки. Как же низко должен опуститься мужчина, как же он должен быть готов растоптать свое достоинство, чтобы до этого дойти — произнести такое вслух в адрес женщины, даже если бы она и была пьяна, не говоря уже о том, что просто придумать это «на ходу».

Женщины-участницы банкета сориентировались мгновенно:

— Да-да, вы сейчас не в адеквате…

— Я не в адеквате?

— Ну, да…

Сквозь зубы, глядя на жену «шкафа», я медленно, растягивая слова, шиплю, уже не скрывая гнева:

— Немедленно извинитесь…

— За что? Это вы нас оскорбили, назвали табором. Табор — это цыгане, а нас 5 человек…

— Немедленно извинитесь…

Жена Бунша уже вскочила на коня (видимо, заимствованного из табора) и поскакала:

— А вы что? Мы договариваться пришли, решить вопрос, а вы нас оскорбляете…

Я просто молча закрыла дверь.

Это была преамбула.

А теперь — амбула 🙂

Закрыв дверь, возвращаюсь в спальню в надежде все же прилечь и немного отдохнуть. По пути мне попадается зеркало. Оттуда на меня смотрит умотанная вдрабадан, помятая и опухшая тетка неизвестного возраста. Отеки на лице, синяки под глазами… Встретила бы на улице — однозначно решила бы, что бухает эта тетя уже пару недель, без перерывов на обед.

В общем, я к чему.

Отдыхайте вовремя. Спите, гуляйте, ешьте. А то, не ровен час, соседи решат, что вы ведете асоциальный образ жизни, и будет натурально как в том самом фильме: «В милицию замели… Дело шьют» (с) «Иван Васильевич меняет профессию»

А я сейчас на массаж. Опохмеляться :)))